Хорошо там, где не то, что тут
Смотрела интервью и вспоминала, как читала обсуждения на анонимном соо "Волчонка", где доказывали, что Дилан пьет как не в себя, нюхает, колется или хз что там еще творит. Отекший, глаза припухшие, вид шальной... Ну, пьет однозначно, алкаш!
А человек всего лишь простужен и простужен сильно. Вот так и раздувают из мухи слона.
Конечно, Дилан выпивает, не пьет только верблюд, житель пустыни. И рыба копченая. А чего ей пить - она сама закуска! (с) Простити, сорвалось)))
Но это не значит, что надо постоянно и всюду его подозревать в загулах. Иногда банан просто банан.
Внезапно!
Оно само! (с) Этонея.
- Ты чего? - Дилан закрывает дверь и непонимающе смотрит на Томаса, который выкладывает на стол завернутые в бумагу бургеры, коробочки с соусами, упаковки с картофелем фри и луковыми колечками.
Номер моментально наполняется острым ароматом кетчупа и лука, но Дилан, даже сильно втянув носом воздух, едва его различает - насморк мучает второй день.
Дилан с досадой хмурится, а Томас тем временем извлекает из пакета еще одну упаковку и многозначительно подмигивает, улыбаясь:
- Бонус!
- В честь чего? - Дилан облизывается, и не удержавшись, выхватывает коробку с наггетсами из рук Томаса, тут же засовывая один в рот и причмокивает от удовольствия. Вкус любимой курицы он ощущает даже практически не работающими рецепторами.
- В честь окончания этого дня, - Томас усаживается на диван, аккуратно разворачивает обертку бургера, стараясь не капнуть соусом на ковер.
- Ты такой милый, - Дилан нарочито глубоко вздыхает, уставившись на Томаса своим фирменным, проникновенным взглядом.
- Да, - соглашается Томас и внимательно вглядывается в лихорадочно блестящие глаза Дилана. - А у тебя, кажется, температура.
- Чего? Нет у меня никакой температуры.
- Никакой температуры нет только у трупа. А ты не труп, - Томас протягивает руку, дотрагивается костяшками пальцев до лба Дилана.
Кожа ощущается чуть влажной, но не горячей и Томас немного расслабляется.
- Жить буду, док? - тихо говорит Дилан, не пытаясь отодвинуться и неотрывно следя за Томасом.
Тот мягко улыбается, убирая падающие на его лоб непослушные темные пряди.
- Долго и счастливо, - заверяет и кивает на наггетсы, которые Дилан все еще держит в руке. - Ешь, остынут.
- Ты такой милый, - повторяет Дилан, послушно закидывает в рот очередной наггетс, и заканчивает: - Поэтому долго и счастливо я смогу жить только в тобой. Ты выйдешь за меня, Томми? Будешь кормить бургерами и проверять температуру... а то вдруг я стану трупом и не замечу. Как тебе такая перспектива?
- Заманчиво, - Томас смеется, старательно не замечая серьезных ноток в голосе Дилана и сосредоточившись на золотистых палочках картофеля. - Возьму на заметку.
Дилан белозубо улыбается и продолжает уплетать наггетсы, не стараясь больше поддерживать разговор. Томас смотрит на подрагивающие тени от ресниц на его скулах, думая о том, что, кажется, тоже болен. Только его вирус побороть будет намного сложнее, чем обычную простуду.
А человек всего лишь простужен и простужен сильно. Вот так и раздувают из мухи слона.
Конечно, Дилан выпивает, не пьет только верблюд, житель пустыни. И рыба копченая. А чего ей пить - она сама закуска! (с) Простити, сорвалось)))
Но это не значит, что надо постоянно и всюду его подозревать в загулах. Иногда банан просто банан.
Внезапно!
Оно само! (с) Этонея.
- Ты чего? - Дилан закрывает дверь и непонимающе смотрит на Томаса, который выкладывает на стол завернутые в бумагу бургеры, коробочки с соусами, упаковки с картофелем фри и луковыми колечками.
Номер моментально наполняется острым ароматом кетчупа и лука, но Дилан, даже сильно втянув носом воздух, едва его различает - насморк мучает второй день.
Дилан с досадой хмурится, а Томас тем временем извлекает из пакета еще одну упаковку и многозначительно подмигивает, улыбаясь:
- Бонус!
- В честь чего? - Дилан облизывается, и не удержавшись, выхватывает коробку с наггетсами из рук Томаса, тут же засовывая один в рот и причмокивает от удовольствия. Вкус любимой курицы он ощущает даже практически не работающими рецепторами.
- В честь окончания этого дня, - Томас усаживается на диван, аккуратно разворачивает обертку бургера, стараясь не капнуть соусом на ковер.
- Ты такой милый, - Дилан нарочито глубоко вздыхает, уставившись на Томаса своим фирменным, проникновенным взглядом.
- Да, - соглашается Томас и внимательно вглядывается в лихорадочно блестящие глаза Дилана. - А у тебя, кажется, температура.
- Чего? Нет у меня никакой температуры.
- Никакой температуры нет только у трупа. А ты не труп, - Томас протягивает руку, дотрагивается костяшками пальцев до лба Дилана.
Кожа ощущается чуть влажной, но не горячей и Томас немного расслабляется.
- Жить буду, док? - тихо говорит Дилан, не пытаясь отодвинуться и неотрывно следя за Томасом.
Тот мягко улыбается, убирая падающие на его лоб непослушные темные пряди.
- Долго и счастливо, - заверяет и кивает на наггетсы, которые Дилан все еще держит в руке. - Ешь, остынут.
- Ты такой милый, - повторяет Дилан, послушно закидывает в рот очередной наггетс, и заканчивает: - Поэтому долго и счастливо я смогу жить только в тобой. Ты выйдешь за меня, Томми? Будешь кормить бургерами и проверять температуру... а то вдруг я стану трупом и не замечу. Как тебе такая перспектива?
- Заманчиво, - Томас смеется, старательно не замечая серьезных ноток в голосе Дилана и сосредоточившись на золотистых палочках картофеля. - Возьму на заметку.
Дилан белозубо улыбается и продолжает уплетать наггетсы, не стараясь больше поддерживать разговор. Томас смотрит на подрагивающие тени от ресниц на его скулах, думая о том, что, кажется, тоже болен. Только его вирус побороть будет намного сложнее, чем обычную простуду.